Приемные и родные дети. Почти всегда накопленные значительные суммы выпускникам детских домов на пользу не идут – как только после совершеннолетия они получают доступ к счету, налетают родственники, друзья, мошенники и деньги сразу растрачиваются
А давайте продолжим тему детской ревности. И сегодня обсудим отношения между детьми приемными и кровными.
Могут ли приемные дети стать родными? Все, кому я задавала такой вопрос, отвечали отрицательно. Аргумент приводили по сути один и тот же – родной, это производное от слов род, родить, а потому чужая кровь родной не станет.
Я же с таким мнением категорически не согласна.
Согласно иску, пара Миннесоты, идентифицированная только как Джейн и Джон Доу, не ушла с родительских прав. Вместо этого они решили, что усыновление будет лучше всего для их ребенка «в свете их личных обстоятельств». Они планировали открытое усыновление с семьей, которую они выбрали, позволяя им оставаться на связи со своим ребенком и научить его о своем индийском наследии. Пара, которую они выбрали, является белой.
Вероника Кожухарова, гостья нашей республики, блистательный, всемирно известный саксофонист
Скрипач сказал Миннеаполис Стар Трибьюн, что некоторые индийские пары выбирают неместную семью, чтобы усыновить своего ребенка из-за опасений по поводу «семьи, алкоголизма и других дисфункций». Но родители имеют право делать эти выборы. «Племя имеет интерес к своим детям-членам», Джо Плюмер, племенной адвокат Белой земной группы Оджибве, который не участвует в судебном процессе, сказал в Миннесотском общественном радио. «Когда рассматривается постоянное размещение несовершеннолетних детей, племенных членов, то племя любит иметь голос в этом, чтобы убедиться, что это лучшее, потому что этот ребенок - будущее племени».
Пусть ключевым будет слово род, но вот ведь как получается - формируется род из разных семей, словно два ручья сливаются в единый поток. И объединяет совершенно чужих людей великое чувство – Любовь! Так почему же приемный малыш, которого принимают в семью, любят и оберегают, не может стать родным?!
Когда появляется ревность
«Мы знаем, что дети, которые вырастают за пределами своей культуры, сильно страдают», - сказала она Звездной Трибуне. Горе - это потеря личности. Неродные дома не могут дать усыновленному индийскому ребенку свою культуру. Белый Хоук также отметил, что уровень самоубийств и депрессии среди индейцев, которые были приняты в неместные дома, высок. Она сама испытала это, она написала в биографии на веб-сайте Института Первой Наций по репатриации.
Я не похожа ни на кого. Это приводит к невыносимым чувствам изоляции, - писала она. Я не вырос, глядя на индийские лица, глядя на индийские тела. «Посещение общественных собраний, церемоний и весел принесло годы, отнятые болью отделения от моего духовного центра», - продолжает ее эссе.
Я уже не один год живу по соседству с семьей, где есть и приемные детки, и кровные малыши. Правда, эта семья не такая большая, как была у Джоли-Питт, но 4 детишек – это немало.
После года совместной жизни у пары родилась доченька, через пять лет на семейном совете было принято решение усыновить двух братьев-погодок. Их родители погибли в автокатастрофе, и парням грозил приют, поскольку других родственников у них не было.
Приемный ребенок и родные дети младше
Суонсонская канцелярия добавила, что она была неправильно указана в качестве обвиняемого. Между тем, судебный процесс супружеской пары называет их ситуацию «чрезвычайной ситуацией». У них есть 60 дней с момента размещения их сына, чтобы представить свое согласие на его усыновление. Как только они это сделают, суд по делам несовершеннолетних должен будет уведомить племя матери - подвергнуть пару давлению и презрению к ее общине и, возможно, привести к тому, что их сына возьмут из дома, который они выбрали для него.
Так у пятилетней Ксюшки появилось двое братьев 6 и 7 лет. А еще через два года аист снова навестил дружную семейку, оставив в подарок синеглазку Катюшку. Казалось бы – пример идеальной семьи. Дружные, веселые и работящие, но… откуда-то, из самых укромных уголков детских душ, свои цепкие щупальца выпустила ревность.
Приемные сыновья решили, что родители больше любят своих кровиночек-девчушек, а дочки, в свою очередь, ополчились против братьев, думая, что тем достается больше родительской любви и заботы. О какой уж тут гармонии в отношениях может идти речь?! Дети стали делать пакости друг другу, ябедничать и капризничать без причины.
Они ищут освобождение от требования об уведомлении в соответствии с Законом о сохранении индийской семьи в Миннесоте и просят суд разрешить их принятие в будущем, как и планировалось. Фиддлер рассказал Звездной Трибуне, что это первый иск, который он знает о том, что бросает вызов требованиям законодательства штата о требованиях, которые, по его словам, являются дискриминационными.
Как избежать конфликтных ситуаций
Если вы индийцы, это должно быть передано племени. Исправление: в первоначальной версии этой истории неправильно сказано, что Марк Фиддлер полагал, что Ли не помещал своего ребенка в семью неиндийских людей из-за опасений по поводу дисфункции. Фактически он сказал Звездной Трибуне, что именно его опыт обычно заключается в том, что индийские пары по этой причине ставят своих детей с приемными семьями вне своих племен.
Младшая Катюха все чаще болела непонятно чем (педиатры просто руками разводили), все показатели в норме, а ребенок вялый, плохо ест, мало спит. Старшая Ксюша просто как с цепи сорвалась, хамила всем и каждому, могла пропасть на полдня у подружек, учиться никак не хотела. А мальчишки курить начали и тоже школу прогуливали.
Пришло время просить о помощи
Как и источник наших потребностей. О, но оказывается, они также любят свои семьи, гордятся своими общинами и хотят передать свои культурные традиции своим детям. Интересно, что коренные американцы полностью осознают людей, которые хотят, чтобы их рассматривали как таковые, а не как костюмированную идею или источник вдохновения для моды.
По-видимому, идея о том, что коренные американцы - люди, которые хотят воспитывать своих детей, настолько подрывна, что федеральное правительство должно было написать это в письменной форме. Эти дети были вынуждены сократить свои волосы, забыть свой язык, изменить свои имена и принять христианскую мораль. Родные американские семьи также стали фаворитами в исследованиях по вопросам благосостояния детей. В России коренные американские дети по-прежнему составляют 61 и 68% детей, которые принимаются и помещаются в приемную семью каждый год, хотя коренные американцы составляют лишь 13% от общей численности населения этого штата.
Как ни пытались родители сами разрулить ситуацию, все было зря. На разговоры дети не соглашались, на контакт между собой не шли. Тупик?
Очень вовремя свою помощь предложил школьный психолог. Сначала с каждым по отдельности, потом со всеми вместе он провел не одну беседу. Расспрашивал, рассказывал, делал выводы и предлагал найти решение самостоятельно.
Предпочтение следует отдавать расширенной семье ребенка или члену племени ребенка над усыновляющим родителем из числа коренных американцев. В этом случае вопрос заключается в том, следует ли вернуть девочке-индейскому ребенку, принятой белой семьей в Южной Каролине, ее отцу, член нации чероки. Усыновители в этом случае, Мэтт и Мелани Капобианко, приняли ребенка Вероника от Кристины Мальдонадо, неродной американской женщины из Оклахомы. До рождения ребенка Мальдонадо отрезал все контакты с биологическим отцом, Дюстен Браун.
Браун ответил, написав Мальдонадо, чтобы сказать ей, что он отказывается от своих родительских прав и отказывается выплачивать пособие на ребенка. Мальдонадо решил усыновить ребенка. В результате ни одно племя не было уведомлено об усыновлении. Хотя Браун в конечном счете подписал документы об усыновлении, он говорит, что он считал, что отказывается от своих прав на Мальдонадо, а не в семье Капобианко. После того, как Браун осознал свою ошибку, он подал петицию о блокировании усыновления. Но дело об усыновлении не было услышано более двух лет после того, как Браун подал петицию - его дочь все время жила с Капобианкосом.
Помог ли им психоанализ, сами ли осознали всю глупость своих поступков, или внезапный сильный стресс (пожар в летней кухоньке) помог расставить приоритеты – остается загадкой. Но семья понемногу становится прежней – дружной, веселой и работящей.
А как вы думаете, кто ревнует сильнее кровные дети к приемным или наоборот?
В приюте девочке говорили, что ее берут «ради денег», «она вычистит все с твоей книжки и будет получать бешеные деньги»
Это ощущение, которое наступило над тобой? Это то, что врачи называют «всеми чувствами». Это очень сложно. Кросс-культурные и трансрациальные усыновления могут быть сложными, потому что приемным родителям может быть трудно обеспечить значимые культурные связи для своих детей. В этом случае есть дополнительный уровень осложнений, поскольку он регулируется федеральным законом, укорененным в длинной и печальной истории удаления детей. Реакция на этот случай была в подавляющем большинстве про-Капобианко, но поддержка также была отмечена недостаточным предрассудком, культурным превосходством и невежеством.
Ей выплачивают 27 тысяч рублей за опеку над ребенком-инвалидом, 29 тысяч – зарплату приемного родителя и 6 тысяч московской выплаты. Правда, получить ее Марии так и не удалось, хотя и она, и ее приемная дочь – москвичи.
О невероятных доходах московских приемных семей говорят после слов Владимира Петросяна, главы Департамента труда и социальной защиты. Он дает видеоинтервью, а на заднем плане играют дети, которых забрали из семьи Дель: «Есть факт того, что дети были многого лишены, это странно, при том, что город выделял на содержание детей более 630 тысяч ежемесячно. А дети, как сегодня сказали нам дознаватели, не знали, что такое сыр».
Кто может пользоваться услугами Родных детей и семейных служб Торонто?
Биологический отец Вероники - ветеран, который любит свою дочь, и у него есть поддержка его племени и его общины. От чего нужна Вероника? Браун может быть не идеальным, но с каких пор это требование было хорошим родителем? Совершенство не является стандартом для воспитания, иначе мы все будем. Мы обслуживаем родные семьи и детей в районе Торонто, в том числе «Первые нации», «Метис», «Инуиты» и все те, кто имеет наследие аборигенов, которые предпочитают обслуживать наше агентство.
Не очень понятно, о каких дознавателях идет речь: Следственный комитет объявил об открытии уголовного дела против Михаила Деля буквально за несколько минут до интервью чиновника. Петросян сказал «Правмиру», что комментировать тут нечего и он уже все неоднократно рассказывал журналистам. Приемные родители возмутились словами главы департамента и стали распространять ссылку на его налоговую декларацию, согласно которой зарплата чиновника превышает 400 тысяч рублей в месяц, а совокупный доход с женой – более 700 тысяч в месяц.
Есть ли плата за ваши программы и услуги?
Плата за наши программы и услуги не взимается. Мы стремимся предлагать лучшее обслуживание для местного сообщества Торонто. Если у вас, как клиента, есть проблемы с тем, как мы обращаемся к вашим потребностям, пожалуйста, начните с беседы с вашим консультантом.
Если проблема не будет решена на этом уровне, пожалуйста, обратитесь к брошюре Министерства по делам детей и молодежи «У вас есть жалоба на услуги, которые вы искали или получили от Общества помощи детям Онтарио?» Вы можете запросить копию брошюры у своего консультанта или на стойке регистрации в любом из наших мест или.
Мамина «зарплата»
Мария Н. рассказывает, что когда она начала оформлять документы, чтобы забрать свою дочку, она выслушала «много адских комментариев от сотрудников опеки – и своей районной, и опеки детского дома». «Все каждый раз менялись в лице и говорили – вы что, правда собираетесь оформлять приемную семью? Ну теперь нам все с вами понятно!» – добавляет она. По словам Марии, ей никто и никогда не объяснял структуру выплат на ребенка.
Что такое Общество помощи детям?
Мы являемся Детским обществом помощи коренной общине, но мы также предоставляем множество других услуг для взрослых, детей, молодежи и семей. Общество помощи детям - это некоммерческое агентство, которое оказывает помощь и поддержку детям и их семьям, в том числе защитные службы для детей, подвергающихся риску.
Основанный под руководством Закона о детях и семейных услугах, мы руководствуемся советом директоров, избранным из местного сообщества и членами в целом. Члены Совета проявляют особый интерес к благосостоянию детей и предлагают индивидуальные навыки для оказания помощи в управлении агентством. Совет директоров отражает мнение сообщества, которому он служит. Программы и услуги разрабатываются в соответствии с потребностями детей и семей в местном сообществе.
Один из самых значимых факторов в выплатах – прожиточный минимум в регионе и местные бюджетные возможности. Москва считается самой «богатой», поэтому приемных родителей часто упрекают в том, что они переезжают в столицу за большими выплатами. В начале 2016 года городские власти попытались урегулировать этот вопрос запретом на ежемесячные выплаты детям из региональных детских домов, не имеющим места жительства в Москве. Приемные родители из Москвы и Московской области судились с департаментом соцзащиты и выигрывали .
Вот несколько вопросов и ответов о благополучии детей
Злоупотребление вредит ребенку физически или эмоционально или сексуальным домогательством. Пренебрежение не обеспечивает надлежащего ухода или лишает ребенка поддержки и привязанности. У нас есть моральное обязательство защищать наших детей от вреда, чтобы они могли жить в безопасности и расти, чтобы стать лидерами нашей общины.
Нельзя ли шлепать моего ребенка?
Вы можете позвонить нам анонимно, если хотите. Существуют и другие способы дисциплинировать вашего ребенка, который намного успешнее.
Вот несколько вопросов и ответов о воспитании
Приемлемым родителем является тот, кто предоставляет временный уход ребенку, который не может жить с его или ее естественной семьей, и находится на попечении Общества помощи детям, таких как Родные Ребенка и Семейные Услуги. Приёмные родители обеспечивают стабильный и поддерживающий дом для ребенка, хотя он долго должен заботиться о себе.«Честно сказать, до того как я приехала с сыном в столицу, мне тоже казались московские выплаты просто космическими, – рассказывает Ирина Г., жившая с ребенком в маленьком уральском городе. – Я даже не про общую дороговизну, за исключением еды товары у нас стоят столько же или даже дороже. А вот платные занятия, затраты на дорогу, медицинская реабилитация, которую не всегда можно получить бесплатно даже для ребенка с льготами, встают в совершенно другие деньги». Ирине в Москве предложили хорошую работу, но зарегистрироваться на съемной квартире получилось только временно. Она по-прежнему получает «детские» выплаты своего региона и раз в год ездит по ним отчитываться в опеку.
Ребенок принимает участие в семейной жизни, как и любой другой член семьи, и участвует в семейных и общественных мероприятиях. Большинство детей, поступивших на лечение, вернутся домой. Для удовлетворения потребностей детей-аборигенов, которые нуждаются в нашей помощи, важно, чтобы мы привлекали приемных семей, которые могли бы соответствовать этим потребностям. Это включает в себя понимание культурной и духовной идентичности ребенка.
В чем разница между приемной опекой и усыновлением?
Патронатный уход носит временный характер; приемные родители не берут на себя законную опеку над ребенком, и обычно ребенок, проживающий в приемном доме, будет продолжать посещать членов семьи. По возможности, целью воспитания является воссоединение ребенка с его или ее естественной семьей. С другой стороны, усыновление является постоянной договоренностью; родители берут на себя законную опеку над ребенком и нет контакта с естественной семьей.
Сотрудница опеки и мать двоих кровных детей, работающая в центре Москвы, на условиях анонимности рассказала «Правмиру», что раздумывала о том, чтобы взять под опеку нескольких детей, уволиться с работы и работать мамой круглые сутки, получая за это деньги.
«Я не вижу в этом ничего особенно корыстного, – говорит она, – материнская работа чаще гораздо тяжелее, чем обычная». Она говорит, что в своей работе никогда не встречалась с тем, чтобы детей брали в семью исключительно из финансовых соображений.
«С натяжкой могу вспомнить один случай, – рассказывает женщина, – когда осиротевшего ребенка забрал пьющий родственник и тратил на выпивку в том числе и детские деньги. Но семья в принципе была не особо благополучной, возможно, ребенка он взял, руководствуясь родственными чувствами, а с деньгами поступал, как привык».
Выплаты на детей , которых забирают из детского дома, зависят от множества факторов, но прежде всего от того, в какой статус переходит ребенок. В российском законодательстве существует несколько вариантов:
1. ОПЕКА
А) Возмездная опека. К ровные родители не освобождаются от обязанностей по участию в содержании ребенка . Ребенок сохраняет все льготы и выплаты. О пекун имеет практически все права родителей. Каждый месяц ему выплачивают вознаграждение. За него отчитываться не надо, а вот за детские пособия каждый год нужно писать отчет.
Б) Безвозмездная опека . Опекун не получает вознаграждения, в остальном права и обязанности аналогичны возмездной опеке.
2. УСЫНОВЛЕНИЕ. Дети и родители имеют те же права и обязанности, что и в кровных семьях. Но в этом случае дети теряют все льготы и выплаты, только в Москве (и только на усыновленных в Москве же детей с московской пропиской) выплачивается пособие.
Любовь или финансы: что важнее для опеки?
Дети-сироты получают пенсию. Если кровные родители ребенка живы, хоть и лишены родительских прав – это не освобождает их от обязанности содержать ребенка. Предполагается, что представитель ребенка – детский дом или опекун – будет принимать меры к взысканию этих денег.
«Как правило, это формальность, – рассказывает Елена Копылова, взявшая под опеку из детского дома подростка. – Если ребенок попал в систему, то с его горе-родителей обычно взять нечего». У ее приемного сына оба родителя умерли несколько лет назад, поэтому за годы жизни в детском доме на сберегательной книжке накопилась существенная сумма. Опека может разрешать снимать оттуда деньги, но только под определенные нужды. Елена накопившиеся деньги не трогает, а новые пенсионные поступления тратит на репетиторов.
Почти всегда накопленные значительные суммы выпускникам детских домов на пользу не идут – как только после совершеннолетия они получают доступ к счету, налетают родственники, друзья, мошенники и деньги сразу растрачиваются.
«Очень надеюсь, что мой сын сможет ими распорядиться иначе, – говорит Елена. – Пока он мечтает об автомобиле, но после 18-летия я могу повлиять на его решение только методом убеждения. Сам он, конечно, не понимает, какое преимущество на старте самостоятельной жизни дает ему обладание значительной суммой, и вполне может ее попросту растранжирить, как сделали многие его друзья-выпускники».
Елена говорит, что ей «запал» в душу конкретный ребенок, а вот дальше пришлось подходить к делу рационально. «Идеалистическое представление “любовь важнее денег” в данном случае не работает, – рассказывает она. – Любовь ко мне у него если и появится, то неизвестно, когда. Желания и умения напрягаться ради идеи у него в принципе нет. А материальное поощрение – это реально. Четверть без троек, хорошо написанные задания – и он получает приставку. Старый телефон жив до Нового года – он получает новый телефон. Заключаем сделки, это его дисциплинирует».
Единообразия нет не только по количеству денег, которые семья может получить на ребенка, но и по тому, как за них отчитываться. Все приемные родители очень подробно фиксируют свои траты чеками и расписками. Опека чаще всего их не требует, но все мои собеседники все равно это делают «на всякий случай», потому что финансовый вопрос во взаимоотношениях приемных родителей и государства стоит на первом месте.
Форма отчетности изменилась совсем недавно. Во многих регионах сумма пособия ниже официального прожиточного минимума, и опекуны очень возмущались – зачем заполнять множество ненужных бумажек. «Даже прожиточный минимум не покрывается, – пишут на форуме для усыновителей. – На что еще, по мнению опеки, я могу потратить деньги?!».
Теперь в отчете нужно указывать расходы на лечение, ремонт и крупные суммы, которые превышают два прожиточных минимума. «По сути , отчет стал формальностью, а не показателем реальных трат на ребенка, – считает одна из приемных мам .
– Если ребенок не владеет квартирами или вообще ценным имуществом, то главным становится заполнить «приход» в размере пособия и в конце поставить подпись».
Но она признает, что на деле все будет зависеть от конкретной опеки. «Иногда они недовольны даже «перерасходом» по тратам из собственных денег опекунов, – говорит она. – Если для кого-то это показатель, что ребенок обеспечивается всем необходимым, а не только в рамках пособия, то другие считают, что раз приемные родители тратят больше, значит, будут требовать еще денег».
Татьяна Р., забравшая из московского детского дома двух девочек-подростков, рассказывает, что в ее опеке, в одном из центральных районов Москвы, она может потратить на отчетность целый день. «Сотрудники очень въедливо проверяют каждую трату, проверяют чеки выборочно, – говорит она, – Я не в претензии и готова дать любой отчет, но для меня очень тяжело, что опеки работают только в будний день. Приходится брать отпуск за свой счет, потому что на работе и так часто входят в мои обстоятельства. А я в семье единственный кормилец».
Кто берет детей «ради денег»?
Мотивы, которыми руководствуются люди, взявшие детей из детских домов или из «системы», как чаще всего они говорят, совершенно разные у всех, с кем разговаривал «Правмир». То же самое происходит с выбором формы устройства в семью. В некоторых случаях усыновить ребенка просто нельзя – могут быть живы и даже не лишены родительских прав окончательно кровные родители. Часто приемные родители выбирают форму опекунства именно для того, чтобы не лишать ребенка льгот, выплат и возможности в дальнейшем получить жилье.
Приемная мама Евгения Н., выбравшая безвозмездную опеку, говорит: «Мне и моей дочке было важно уйти от среды, где есть преференции за то, что ты “ бедочка “ . Большая радость заниматься там, где моя дочка просто девочка, такая же, как все, без льгот, спецусловий и скидок». Евгения говорит, что в долгосрочной перспективе выбивание каких-то благ сажает ее ресурс, ставит семью в некомфортную позицию. Ей было важно показать приемной дочери, что она взяла ее не «за зарплату».
В приюте девочке говорили, что ее берут «ради денег», «она вычистит все с твоей книжки и будет получать бешеные деньги».
Евгения сочла, что ни в коем случае не может подтвердить эти страхи. Был и еще один немаловажный фактор: если бы женщине отказали в возмездной опеке, то жалоба и подача на бесплатную опеку заняла бы время. «В наше время счет шел просто на часы, – рассказывает она. – Дочка не выдержала бы в приюте дольше ни дня. Ни дня».
Будущие родители еще на этапе усыновления тратят заметные деньги. «Если честно, я не знаю, каким ветром принесло в мою жизнь приемного ребенка, – говорит Елена Копылова, взявшая из детского дома подростка. – Покупая квартиру 29 октября, я была уверена, что жить в ней буду одна, а 18 декабря я закончила школу приемных родителей и вовсю переписывалась с сыном ВКонтакте». После этого уровень ее доходов существенно упал, несмотря на полагающиеся ей пособия.
Сначала пришлось снять двухкомнатную квартиру, чтобы местная опека оценила жилье как подходящее. Собственная «однушка» Елены была идеальна по состоянию, но не устроила опеку, потому что будущий приемный ребенок – взрослый парень. Пока Елена решала вопрос с жильем, она взяла ребенка на гостевой режим. Девять авиабилетов в Кемерово и обратно, три месяца совместной жизни без пособий, аренда квартиры вылились в незапланированные двести тысяч рублей. Денег требовала каждая мелочь – например, сын к Елене вышел буквально раздетым, на нем были шорты и пластиковые тапочки-шлепки. Постоянные расходы ждут приемных родителей и дальше. Хозяйка съемной квартиры не соглашалась регистрировать мальчика у себя – из-за этого Елена теряла несколько месяцев своей опекунской зарплаты.
«Ну и, конечно, мои заработки сильно упали с появлением сына, – добавляет Елена. – Несмотря на его взрослость и адекватность, учеба требует непрерывного участия в процессе». Елена может оставлять сына одного на время работы, он взрослый и умный, а также, что немаловажно, здоровый. А если ребенок болеет или просто слишком мал, то материальное положение семьи проседает еще сильнее.
Все приемные матери, согласившиеся поговорить с «Правмиром», говорят, что работу приходится сильно сокращать. «Я сто раз просила объяснить мне структуру выплат, хотела подготовиться и понять, что будет происходить с моим бюджетом после того, как я возьму ребенка, а в ответ слышала, что я хочу говорить только о деньгах, – рассказывает Мария Н.
– Они говорили со мной так, что я в какой-то момент решила: пес с ними, даже если у меня не будет никаких выплат, мы как-нибудь проживем, главным для меня было забрать дочку».
Еще одна московская приемная мама, Галина В., настолько хорошо разбирается в вопросах выплат на детей, что я не выдерживаю и спрашиваю, не юрист ли она. «Я все узнавала на своем и на чужом опыте, – смеется женщина, – Став опекуном, приходится становиться экспертом не только в юридических, но и в финансовых, медицинских, образовательных, психологических и психиатрических вопросах».
Семья Галины не первый год занимается воспитанием, адаптацией и подготовкой ко взрослой жизни подростков. В семье одновременно воспитываются два подростка, только полгода из пяти лет опекунства одновременно в ней жили три приемных ребенка. Хотя жилищные условия позволяют поселить шесть человек, Галина считает, что тогда она не сможет уделить необходимое время каждому ребенку, между детьми возможны конфликты. Хотя тут семья теряет деньги: при воспитании трех и более детей зарплата выплачивается не только приемной маме, но и приемному отцу.
За двоих детей Галина получает зарплату 33400 рублей без вычета налогов. «Именно из этих денег формируется будущая мамина пенсия, потому что на обычную работу времени не остается, – говорит Галина. – Зарплата воспитателя, который работает в графике 5/2, имеет отпуск и выходные, обычно составляет около 50 тысяч. Понятно, что у них детей больше – зато мы работаем 24 часа в сутки без выходных».
Галина не собирается упускать деньги, которые полагаются ее детям от государства – она считает, что именно на это и рассчитывают в опеке. «У меня в какой-то момент даже закралось подозрение, что они за то, чтобы родителей запутывать и меньше тратить бюджет, премии получают», – добавляет она. У нее было много ситуаций, где полагающееся по закону «откусывали» по мелочам.
К примеру, человек, который берет ребенка на «гостевой режим» – забирает его из детского дома на какое-то ограниченное время, выходные или праздники, – имеет право на компенсацию за питание. На московского ребенка такая компенсация составляет около 1200 рублей в сутки, и просто получать ее не выходит, почти всегда дело заканчивается судом. Понятно, что большинство приемных родителей просто не будут этим заниматься. Галина занялась, только выиграть все равно не удалось.
Мария Н. пока так и не получила единовременную выплату при передаче ребенка в семью, хотя под опекой у нее дочка находится уже почти полгода. «У бюджета нет денег», – каждый месяц говорят ей в опеке.
После детдома: репетитор по умножению
«Мне кажется, что люди, считая чужие деньги, просто забывают о расходах, – говорит еще одна приемная мама. – Сходить в магазин, не купить ничего толком и оставить там тысячу рублей – это норма. У меня за один ужин уходит половина пачки риса, огурцы, например, курица… Когда слышат, что я получаю на одного ребенка больше тридцати тысяч – говорят “ ого-о! “ . Но он же не воздухом питается, ходит не голый! И это ребенок-инвалид, с особыми потребностями».
Каждый месяц особые потребности дочки Марии Н. выливаются в существенные траты. Ребенок передвигается на коляске, а у мамы нет машины – остается такси, потому что на службу сопровождения в метро нужно записываться на пару дней вперед и работает она до восьми часов вечера. В ИПР, индивидуальной программе реабилитации ребенка Марии, «прописаны» памперсы, но они плохого качества, подходящие женщина покупает сама.
«После нескольких операций, десятка насильственных госпитализаций и бесконечного времени в одиночестве в больницах она, бедная моя малышка, рыдает практически при виде любого врача, – говорит Мария. – Поэтому любые медицинские манипуляции вплоть до любого анализа крови или рентгена мы делаем только в частном медицинском центре, где ее все знают, разрешают держать на руках, а врачи подходят без халата».
По закону дочке Марии полагается две инвалидные коляски, для улицы и для дома. Государство выделяет 156 тысяч рублей на первую и 138 тысяч рублей на вторую. Но эти деньги можно получить, только все уже оплатив, со всеми чеками, квитанциями и «в течение четырех месяцев».
«На днях я получила счет на две коляски на четыреста тысяч рублей, – говорит Мария, – и что? Где мне взять эти деньги до того, как 294 тысячи мне вернет государство? Где мне найти оставшиеся 106 тысяч? В следующий раз я смогу получить такую компенсацию через шесть лет».
Предполагается, что десятилетний и шестнадцатилетний ребенок будет ездить все время на одной и той же коляске.
Огромная проблема после детского дома – учеба, в этом сходятся все приемные родители, независимо от возраста их детей. Мария Н. рассказывает, что в десять лет девочка не знала, кто такой Мойдодыр или Кот в сапогах, поэтому она бесконечно читает ребенку – и покупает хорошие книги, чтобы ее заинтересовать. Елена Копылова говорит, что официально ее приемный сын в свои 16 лет был аттестован за семь классов.
«Фактически он не знает таблицу умножения, не умеет читать, не может найти на карте ни одной страны, кроме России, не знает, с кем была Куликовская битва, – рассказывает она. – При этом ему 16, то есть по возрасту одноклассники его моложе на два года». Из школы пришлось уйти на семейное обучение, заниматься с репетиторами и проходить аттестацию в частном лицее.
Пособия: помогают, но не определяют
«Я точно знаю, что пособия хватит на обеспечение нужд моего ребенка, но это потому, что я очень разумно отношусь к расходам, – рассказывает Галина В. – С другой стороны, после 18 лет, когда не будет пособий, смогут ли приемные родители обеспечить ребенку такой же уровень жизни? Лично я не смогу. Я стараюсь своих детей учить, чтобы они как раз смогли прожить на сумму в 25-30 тысяч на человека, как живут большинство граждан в нашей стране». При этом у детей Галины, по ее словам, «все есть» – и репетиторы, и гаджеты, и поездки за границу, и платная медицина. Хотя во многом это обеспечивается не за счет пособий, а потому что ее муж неплохо зарабатывает по московским меркам. Женщина считает, что без пособий они смогли бы взять в семью не нескольких детей, а только одного.
Елена Копылова говорит, что если бы не пособия и не поддержка государства, она не смогла бы стать опекуном. «После покупки квартиры я находилась в нижней точке, – говорит она . – И долги у меня были и есть сейчас такие, каких никогда в жизни не было».
Ирина Г. говорит, что пособия от государства – важная поддержка, но не определяющая в ее решении. «Да, мне было бы сложнее, но все же, когда я брала ребенка, я исходила из того, что могу рассчитывать только на себя», – говорит она.
Мария Н. с тех пор, как забрала свою дочку, не работает. «Она требует моего внимания 24 часа в сутки, ей просто физически плохо, когда меня нет рядом, – говорит она. – Это напрочь травмированный и замученный системой ребенок, который просыпается по ночам, вцепляется в меня, рыдает и рассказывает, как в ее интернате воспитательницы орали матом и запирали в темном шкафу».
На момент, когда она забирала дочку, сумма, выделяемая в месяц на содержание ребенка-инвалида в интернате, составляла 118 тысяч в месяц. У нее не было ни игрушек, ни мультиков, ни даже прогулок. Никакой школы и никаких занятий – изредка приходил дефектолог и раскладывал с ней палочки.
«Она просто сидела там в кровати с решетками и умирала, – говорит Мария. – Звучит, наверное, излишне патетично, но это правда было так. Поэтому для себя я решила, что буду рядом ровно столько, сколько ей нужно». По мнению психологов, на это понадобится не меньше двух лет, поэтому на 60 тысяч, которые выделяются на ребенка, они живут вдвоем. «Головокружительные для Москвы деньги, – иронизирует Мария. – Ну а потом я устроюсь на работу и, видимо, всю зарплату буду отдавать няне».
На форуме усыновителей рассказывают, что посторонние люди, коллеги и даже соседи живо интересуются их уровнем дохода и комментируют его. «Недавно ехали с сыном в лифте с лыжами, – рассказывает один из комментаторов . – В него зашел наш сосед и сказал, что его родная дочка не может заниматься этим видом спорта, потому что из-за дороговизны не выходит купить инвентарь ». Опекун боится, что после слов «приемная семья получала больше шестисот тысяч рублей в месяц» их благосостоянием может поинтересоваться кто-нибудь еще.
Редакция «Правмира» отдает себе отчет в том, что читать материал, в котором почти все герои анонимны, непросто. Но учитывая сложность положения приемных семей, а также то, о чем написано в последнем абзаце, мы решили не раскрывать имена интервьюируемых. Все их слова записаны и находятся в распоряжении редакции. Мы очень благодарны нашим собеседникам за помощь.